Королевский убийца - Страница 162

162

Он стоял прямо, пока докладывал, и голос его был ясным. Он говорил очень просто. Его доклад был описанием происшедшего. Он ничего не сказал о том, что чувствовал, когда его отправили обратно или когда он остался один. Он напьется сегодня, решил я. Я подумал, понадобится ли ему общество. Сейчас он стоял молча, ожидая вопросов своего короля. Молчание затягивалось.

– Мой король? – осмелился спросить он. Шрюд пошевелился в кровати.

– Это напомнило мне о днях моей юности, – прохрипел он. – Когда-то я мог сидеть на лошади и держать меч. Если человек теряет это, что ж. Но твоя лошадь в порядке?

Баррич нахмурился.

– Я сделал все, что мог, для нее, мой король. Она поправится.

– Хорошо. Вот, значит, оно как. Вот оно как, – король Шрюд помолчал. Некоторое время мы прислушивались к его дыханию. По-видимому, оно давалось ему с трудом. – Пойди и отдохни, парень, – грубовато сказал он наконец. – Ты выглядишь ужасно. Я могу... – он замолчал и дважды вздохнул. – Я позову тебя позже. Когда ты отдохнешь. Я уверен, что есть вопросы... – его голос затих, он снова только дышал. Так дышит человек, чья боль почти невыносима. Я вспомнил, что чувствовал прошлой ночью, и попытался представить себе, как бы мог выслушивать доклад Баррича, вынося такую боль и пытаясь не показать этого. Шут склонился над королем и заглянул ему в лицо. Потом посмотрел на нас и чуть заметно качнул головой.

– Идем, – тихо сказал я Барричу – Твой король дал тебе приказ.

Казалось, когда мы уходили из спальни короля, Баррич навалился на меня еще тяжелее.

– Его это, похоже, совершенно не волнует, – осторожно сказал Баррич, когда мы с трудом шли по коридору.

– Волнует. Верь мне. Глубоко волнует. – Мы вышли на лестницу. Я помедлил. Пролет вниз, через зал, кухню, через двор и в конюшни. Потом вверх по лестнице, в жилище Баррича. Или два пролета вверх и по коридору в мою комнату. – Я отведу тебя к себе, – сказал я ему.

– Нет. Я хочу к себе, – его голос звучал раздраженно, как у больного ребенка.

– Немного погодя. Когда ты немного отдохнешь, – твердо сказал я ему. Он не сопротивлялся, когда я помогал ему подниматься. Думаю, у него не было сил. Он прислонился к стене, пока я отпирал дверь. Когда дверь была открыта, я помог ему войти. Я попытался уложить его на мою кровать, но он настоял на кресле у очага. Усевшись, он откинул голову и закрыл глаза. Теперь, когда он немного расслабился, все события его путешествия отразились на его лице. Он очень похудел, и цвет его кожи был ужасен.

Он поднял голову и оглядел комнату, как будто никогда прежде не видел ее.

– Фитц. У тебя есть что-нибудь выпить?

– Бренди?

– Эта дешевка из черной смородины, которую ты пьешь? Я бы лучше выпил лошадиную мазь.

Я повернулся к нему, улыбаясь.

– Ее я могу тебе предложить.

Он пропустил мои слова мимо ушей. Казалось, он вовсе не слышал меня.

Я разжег огонь и быстро порылся в небольшом запасе трав, который держал у себя в комнате. Их было немного. Большую часть я отдал шуту.

– Баррич, я принесу тебе еды и еще кое-что. Хорошо?

Ответа не было. Он уже крепко спал, сидя в кресле. Я подошел и встал над ним. Мне не надо было даже прикасаться к его лбу, чтобы ощутить жар. Я раздумывал, что же случилось с его ногой в этот раз. Рана поверх старой раны, а потом много дней пути. Это заживет не скоро, тут не в чем сомневаться.

В кухне Сара готовила пудинг, и я рассказал ей, что Баррич вернулся раненым и лежит в моей комнате. Я солгал, сказав, что он страшно голоден, и попросил ее послать наверх еду и несколько ведер чистой горячей воды. Она немедленно поручила кому-то другому мешать пудинг и начала звенеть подносами и чайниками. У меня будет достаточно еды, чтобы в скором времени устроить небольшой банкет.

Я побежал в конюшни, чтобы сообщить Хендсу, что Баррич наверху, в моей комнате, и пробудет там некоторое время. Потом я взобрался по лестнице в комнату Баррича. Я хотел взять там травы и корни, которые мне понадобятся. Я открыл дверь. В комнате было холодно. Сырость и плесень. Я подумал, что надо попросить кого-то разжечь здесь огонь и принести запас дров, воды и свечей. Все ожидали, что Баррича не будет всю зиму, и он тщательно вычистил свою комнату. Я нашел несколько горшочков с мазью, но не обнаружил никаких запасов высушенных трав. Очевидно, он брал их с собой или раздал еще до отъезда.

Я стоял в центре комнаты и осматривался. Прошли месяцы с тех пор, как я был здесь. На меня нахлынули воспоминания. Сколько часов я провел перед этим очагом за починкой или промасливанием сбруи! Спал обычно на матрасе перед огнем. Ноузи, первая собака, с которой у меня была связь. Баррич забрал его у меня, чтобы попытаться предотвратить мои занятия Уитом. Я мотнул головой, как бы отгоняя поток охвативших меня противоречивых эмоций, и быстро вышел из комнаты.

Следующая дверь, в которую я постучался, вела в комнаты Пейшенс. Лейси открыла и, взглянув на мое лицо, немедленно спросила:

– Что случилось?

– Вернулся Баррич. Он наверху, в моей комнате. Тяжело ранен. Я не очень-то хорошо умею лечить травами...

– Ты послал за лекарем?

Я помедлил.

– Баррич всегда любил делать все по-своему.

– Уж конечно. – Это была входившая в гостиную Пейшенс. – Что еще этот сумасшедший с собой сделал? С принцем Верити все в порядке?

– Принц Верити и его отряд были атакованы. Принц не ранен и продолжил поход в горы. Он послал назад раненых с двумя здоровыми людьми в качестве сопровождения. Баррич единственный из них, кто спасся и добрался до дома.

– Путь назад был таким трудным? – Лейси уже двигалась по комнате, собирая травы, корни и все необходимое для перевязок.

162