Королевский убийца - Страница 54

– Как ты могла быть такой глупой, чтобы зайти так далеко, потеряв дорогу! – были его первые слова. Голос его был строгим. Я увидел, что ее гордо поднятая голова опускается, и услышал невнятные объяснения ближайшего ко мне человека. С этого момента все пошло наперекосяк. Он не бранил ее на глазах у людей, но я заметил, как он вздрогнул, когда она рассказала, что с ней случилось и как она убивала, защищаясь. Он был недоволен, что она при всех рассказывает о банде “перекованных”, достаточно храбрых, чтобы напасть на королеву у самого Баккипа. То, что Верити хотел сохранить в тайне, завтра будет обсуждаться на каждом углу, вместе с тем, что они, “перекованные”, к тому же осмелились напасть на королеву. Верити метнул в меня убийственный взгляд, как будто это было делом моих рук, и грубо потребовал свежих лошадей у двоих стражников, чтобы вместе со своей королевой вернуться назад в Баккип. Он галопом понесся к городу, уводя ее за собой, как будто от этого зависело, насколько серьезный урон будет нанесен безопасности замка. Он, видимо, не понимал, что лишает своих стражей чести благополучно привезти ее домой.

Я медленно поехал с ними, пытаясь не слышать ропота солдат. Они не корили впрямую будущего короля, зато всю дорогу хвалили королеву за присутствие духа. Если они и думали что-нибудь о поведении Регала, то ничего об этом не говорили.

Позже этой ночью, в конюшнях, после того как я вычистил Суути, я помог Барричу и Хендсу привести в порядок Софтстеп и лошадь Верити. Баррич ворчал по тому поводу, что оба животных были сильно загнаны. Софтстеп слегка поцарапали во время нападения, а рот ее был поврежден, когда у Кетриккен пытались вырвать поводья. Но в общем и целом у животных не было сильных повреждений. Баррич послал Хендса приготовить теплое пойло для них обоих. Только тогда он тихо рассказал, как Регал пришел, отдал свою лошадь и поднялся в замок, даже не упомянув Кетриккен. Баррича заставил забеспокоиться конюшенный мальчик, спросивший, где Софтстеп. Когда Баррич отправился узнать, в чем дело, и обратился к Регалу, принц ответил, что полагал, что Кетриккен осталась на дороге и вернулась вместе со своими провожатыми, так что это Баррич поднял тревогу, а Регал очень неопределенно говорил о том, где он ушел с дороги и в каком направлении лисица увела его и, возможно, Кетриккен.

– Следы были хорошо заметены, – пробормотал Баррич, когда вернулся Хендс. Я знал, что он говорит не о лисице.

Когда этой ночью я поднимался в замок, ноги мои были налиты свинцом, так же как и сердце. Я не хотел представлять себе, что чувствует Кетриккен, и также не хотел думать, о чем судачат в караульной. Я стянул с себя одежду, упал на кровать и мгновенно провалился в сон. Молли ждала меня в моих снах, и это был единственный покой, который я знал.

Вскоре я был разбужен. Кто-то колотил в мою запертую дверь. Я встал и открыл ее заспанному пажу, которого послали вызвать меня в кабинет Верити. Я сказал ему, что знаю дорогу, и отослал обратно в постель. Я поспешно натянул свою одежду и помчался вниз по ступенькам, думая, что еще за несчастье на нас свалилось.

Верити ждал меня. Огонь в камине был почти единственным источником света в комнате. Волосы у принца были всклокоченные, и он натянул халат на ночную рубашку. Ясно было, что он и сам только что встал с постели, и я сжался, ожидая услышать новости, которые он собирался сообщить мне.

– Закрой дверь, – скомандовал он мне кратко. Я закрыл, а потом подошел и встал перед ним. Я не мог понять, сердитым или веселым был блеск в его глазах, когда принц внезапно спросил: – Кто эта Леди Красные Юбки и почему она мне снится каждую ночь?

Я потерял дар речи. Я отчаянно размышлял, насколько глубоко он проникал в мои сны. От смущения у меня кружилась голова. Если бы я стоял голым на глазах у всего двора, я бы не чувствовал себя хуже.

Верити отвернулся и издал звук, который можно было принять за смешок.

– Ну, мальчик, не то чтобы я не мог понять тебя. Я не хочу влезать в твою тайну. Это ты ее в меня вбиваешь, особенно эти последние несколько ночей. А мне нужно спать, а не вскакивать с постели в лихорадке от твоей... любви к этой женщине. – Он внезапно замолчал. Мои щеки пылали жарче любого камина. – Так, – сказал он смущенно, – садись. Я собираюсь научить тебя хранить свои мысли так же, как ты умеешь держать свой рот на замке. – Он покачал головой. – Странно, Фитц, что ты временами можешь полностью закрыться от моего Скилла, а по ночам выплескиваешь свои самые личные желания, как волк, воющий в лесу. Я думаю, это происходит из-за того, что с тобой сделал Гален. Если бы мы могли это исправить! Но мы не можем, и я буду учить тебя чему могу и когда смогу.

Я не шевелился. Ни один из нас не смел поднять глаза на другого.

– Подойди сюда, – грубовато повторил Верити. – Сядь здесь, рядом со мной. Смотри в огонь.

На протяжении часа он давал мне упражнение, которое я должен был повторять. Оно сохраняло бы мои сны при мне или, скорее, обеспечивало бы отсутствие снов. С упавшим сердцем я понял, что потеряю даже мою воображаемую Молли так же, как потерял настоящую. Он почувствовал, как я помрачнел.

– Ну, Фитц, это пройдет. Держи себя в узде и терпи. Это можно сделать. Может прийти день, когда ты будешь мечтать о том, чтобы твоя жизнь была так же свободна от женщин, как сейчас. Я вот мечтаю.

– Она не хотела заблудиться, сир.

Верити уничтожающе посмотрел на меня:

– Намерения не меняют результатов. Она будущая королева, мальчик. Она всегда должна думать не один, а три раза, прежде чем сделать что-нибудь.